Она вышла на улицу, опустилась на холодные бетонные ступени и уронила голову на руки. Подошел Джулиан и помог ей сесть в машину.

– О Боже. Какая идиотка. Какая дура. Прости, что я втянула тебя в это…

– Физз, дорогая моя. Если уж попадать в глупое положение, то лучше из-за тебя, а не из-за кого-нибудь другого.

Он обнял ее, и она расплакалась, уткнувшись в его плечо. Ей было так хорошо и уютно прижиматься щекой к мягкой ткани его шерстяного пальто и не пытаться делать вид, что все в порядке. Но оставаться долго в таком положении означало потворствовать своим слабостям. Физз отстранилась и взяла носовой платок, который без слов протянул ей Джулиан.

– Прости. У меня это уже входит в привычку. Я имею в виду удары судьбы.

– У тебя была трудная неделя. Она фыркнула, пытаясь улыбнуться.

– Я выживу. Я живучая.

Джулиан посмотрел на нее с сомнением. Физз снова постаралась изобразить улыбку.

– Но пирога на этой неделе не будет. Даже крошек, – попыталась она пошутить.

Как ты думаешь, Физз, что случилось с настоящими бриллиантами? Мог их кто-то подменить? Украсть?

– Нет, вряд ли. – Она пожала плечами. – Наверное, их продали во время маминой болезни.

– Болезни?

– Она ведь не просто покинула сцену. Она попала в страшную автомобильную аварию. Она… она хотела, чтобы ее запомнили такой, какой она была. Папа ухаживал за ней. Долгое время он не мог работать. Он продал дом в Лондоне вскоре после аварии и перевез ее в Брумхилл. Я всегда думала, что он жил на эти деньги, но уход за матерью требовал больших расходов. Если бы я подумала об этом, то догадалась бы, что бриллианты тоже проданы. Возможно, отец даже не сказал ей об этом.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что не хотел ее расстраивать. И потом, если бы он сказал, об этом стало бы известно всем в округе.

– Мне очень жаль, Физз, что так получилось.

– Ничего не поделаешь. В конце концов, все осталось по-прежнему.

Ты очень философски подходишь к этому. Вряд ли я смог бы сохранять спокойствие при подобных обстоятельствах.

Спокойствие? Она отнюдь не спокойна. Не потому, что в ее сумке не оказалось драгоценностей. Украшения остались теми же, что были. Она по-прежнему может носить их и никто не заметит разницы. Единственная разница состояла в том, что ей не нужно снова класть их в сейф. По крайней мере, она избавится от расходов на их хранение. Интересно, знает ли Клаудия? Какова будет ее реакция, когда она узнает, что ее обожаемые бриллианты фальшивые? Надо перестать думать обо всем этом. Снова взять себя в руки.

– Наверное, ты прав насчет Дэвлина, Джулиан. У меня просто чрезмерно развитое воображение. Все будет замечательно.

– Ну конечно же. Давай я отвезу тебя домой.

Ты и так много сделал для меня сегодня. Я могу добраться до Виктории на такси.

Но Джулиан проявил настойчивость.

– Физз, тебе не нужно возвращаться в Брумхилл сегодня.

– Я не могу остаться здесь.

– Можешь, дорогая. Я настаиваю. Ты держишься храбро, но перенесла шок, и о тебе надо позаботиться. Поэтому я отвезу тебя к себе домой и приготовлю ужин.

– Но…

– Если я не могу быть никем другим, я буду счастлив быть твоим другом, Физз. Думаю, что тебе сейчас нужен друг.

– Я тебя не стою, – сказала она, сдаваясь.

– Возможно. Она рассмеялась.

– Вот так-то лучше. А теперь устраивайся поудобнее и сиди тихо, чтобы не отвлекать меня от дороги.

Какое блаженство, когда кто-то принимает решения за тебя, хотя бы на время. Поэтому она сделала так, как ей посоветовал Джулиан, и почти ничего не говорила ни по дороге, ни у него дома, пока он не поставил перед ней на столе ужин. Она в изумлении уставилась на тарелку.

– Поджаренный хлеб с фасолью!

– Это должно тебя утешить. А когда ты поешь, я приготовлю тебе какао. Потом ты примешь теплую ванну, наденешь мою пижаму и пойдешь спать. Я лягу на диване, – добавил он, пресекая ее попытку возразить.

Физз показалось, что пятница наступила слишком быстро. Хотя это было не так. После кошмарного фиаско с фамильными драгоценностями четверг не принес ей ничего утешительного.

Она провела день в переговорах с рекламными агентствами, надеясь, что они купят дополнительное время, когда услышат о Me лани. Она рассчитывала на это после хороших результатов передачи в прямом эфире, но на этот раз ее ожидания не оправдались. Хуже того, один из постоянных рекламодателей станции сообщил, что не намерен возобновлять контракт.

Итак, у нее не осталось выбора. И как только она подпишет соглашение с Люком Дэвлином, все будет кончено и она может перестать беспокоиться о воображаемой угрозе. В конце концов, что он может сделать? Ее тревожные предчувствия, вероятно, связаны с неуправляемой реакцией ее гормонов. Ее трусики буквально из-за ничего становятся такими, что их можно выжимать. Абсолютно из-за ничего.

Припарковав машину перед впечатляющим зданием главного офиса «Харрис индастриз», Физз взглянула на часы. Без двух минут двенадцать. Она выехала, имея в запасе кучу времени, но ее нежелание встречаться с Люком Дэвлином, видимо, каким-то образом передалось ее правой ноге, которая слабо, очень слабо давила на педаль акселератора.

Однако опаздывать не стоило, поэтому Физз закрыла машину, накинула на голову капюшон серовато-синего пальто, чтобы защититься от снега с дождем, и поспешила в здание, наверх, в кабинет Люка Дэвлина. В приемной оказалось неожиданно пусто, и на мгновение она задалась вопросом, не собрался ли он снова заставить ее ждать. Возможно, он решил проверить ее выдержку, после того как в прошлый раз она так бесцеремонно накинулась на Филиппа Дэвлина.

Она наклонилась, чтобы поднять лист бумаги, упавший со стола, а выпрямившись, увидела, что Люк Дэвлин стоит в дверях и наблюдает за ней. Шок последовал незамедлительно. Несмотря на то что она готовилась к этой встрече, волна бешено бьющегося пульса промчалась сквозь нее, как неуправляемый экспресс, лишив ее дыхания.

– Позвольте мне взять это письмо, – сказал он, протягивая руку к листку, который она держала в руке.

Физз взглянула на письмо, машинально отметив знакомую шапку на бланке.

Это упало на пол, – смущенно пояснила она, когда он положил листок на стол секретаря. – Когда я открыла дверь.

Она замолчала. Ей абсолютно не за что извиняться. Что за привычка у него – не отвечать сразу, вынуждая собеседника продолжать говорить и тем самым ставить себя в глупое положение. Она просто не в состоянии слушать гнетущую тишину, которая висит между ними, полная вопросов, на которые когда-нибудь все же будет получен ответ.

– Входите, Физз. Это не займет много времени.